Райнхардт фон Лоэнграмм проснулся несколько позже обыкновенного с гудящей головой и пересохшим горлом. Память о вчерашнем вечере была смутной, впрочем он ведь этого и добивался... По мере того, как воспоминания обретали четкость, лицо его покрывала краска стыда и смущения... Что он натворил? Наорал на Максима, а потом... о боги. что же теперь делать? Решение пришло быстро: во первых привести себя в порядок и поесть, Миттермайер говорил, что похмелье быстрее проходит у тех, кто двигается. Во вторых перенести все встречи на более позднее время.(Фройляйн Мариендорф вряд ли сейчас во дворце, так что придется самому) В третьих приказать срезать розы для букета. Красные и белые... и побольше...
* * *
Граф фон Мариендорф был предельно вежлив и сказал, что передаст дочери предложение Райнхардта, однако его это не успокоило. Приличия были соблюдены, он, как честный человек сделал предложение даме, с которой был близок. Однако теперь сам не знал, чего хочет больше: чтобы она согласилась стать его женой, или чтобы отказала... Он шел и размышлял обо всем этом, но вскоре мысль его стремительно перекинулась на Мксима. Вот бы с кем сейчас поговорить. Ага , поговоришь с ним, как же... После того, что сам ему наговорил. "Он, должно быть уже улетел..." - подумал Райнхардт и от этой мысли ему стало очень больно, однако боль тут же сменилась надеждой - "А вдруг - нет? Вдруг я еще успею проститься с ним, сказать ему... А что - сказать? А хоть что-нибудь!" Подумав так он направился к дому Кауфманов.
_________________ Gentle Mother, strength of women, Help our daughters through this fray. Soothe the wrath and tame the fury, Teach us all a kinder way. (c)
|